Источник вдохновения

1. Американская. На землю упал метеорит, случилась эпидемия, почти все стали в зомби, напали гребаные пришельцы, атомная война, EMP, НЁХ. А дальше: хомо хомини хошимин, банды рейдеров, зомби толпами, треножники, но главное: все люди говно и надо всех убивать, потому что семья же, ради семьи можно отрезать чужим детям их очаровательные белокурые головки.
2. Японская. ОЯШа в школе макали головой в унитаз, мама-папа умерла, папа-мама не любил-третировал, сестру убили, брату сделали аборт, никто не понимает. ОЯШ садится в ОЧБР, после чего до стадии "пост", как правило, дело даже не доходит - все жалкие людишки дохнут в страшных мучениях, потому что ОЯШу плохо. Японцы вообще любят, когда в страшных мучениях, не важно кто: китайцы-корейцы, дельфины или школьницы. "Культура" у них такая. Впрочем, японский постапок за пределами Японии мало кому интересен - ну, разве что совсем упоротым и лысым.

Других школ постапокалипсиса у нас нет. Так русские книжки на эту тему являются жалкими пародиями на пиндостанские работы в этой области. Тут мне заблекотят: "А "Метро"? Вот же - оригинальное!" Ну, в принципе, в чем-то блекотящие будут правы: Московское метро - самое красивое в мире. В остальном - то же . На мой взгляд, оригинальную русскую школу постапокалипсиса можно было бы создать, опираясь на национальные черты русского народа: коллективизм, привычку терпеть и умение мобилизовать себя ради светлого будущего. Русский постапок - он не про то, как бы нам протянуть еще денек, чтобы тупая сука-жена поела еще малость мозгов, а кретины-сопартийцы устроили бы очередной скандалосрач в окружении зомбей и рейдеров. Равным образом нам чужд образ задроченного мелкого пидараса, который взрывает к херам все человечество, потому что he ur so very sad. В русском постапокалипсисе предполагается что огромные пространства нашей родины позволили выжить значительной части населения: зомби заманались расползаться из Москвы, а тут и зима ударила, пришельцы искали-искали этих распиздяев-русских, а потом плюнули и улетели, цунами смыла Питер - ну так туда ему и дорога. А вот в русской глубинке, в небольших райцентрах таки сохранилась бОльшая часть населения. И оно, население это, начало превозмогать, во имя потому что. Русские выживальщики не вырывают друг у друга последнюю банку бобов - всех вырывальщиков организованно поставили к стенке. Никто не носится на мацацыклах по дорогам, потому что какие, нахер, в России дороги? ЗаВеДеВе не бегает по окрестностям, насилуя и грабя (ну, разве только немного 2-го августа) - оно зорко сидит на деревьях, вглядываясь вдаль: не идут ли орды зомбей, или толпы пока еще не поставленных к стенке деклассированных элементов. А в самом городе, ведомые издерганным, затрахавшися мэром, главным энергетиком и сильно похудевшим начальником полиции, норот по старым методичкам переводит местную ТЭЦ и ГРЭС обратно на угольное отопление, заготавливает в лесу дрова, распахивает огороды и пиздит мародеров.

Тут многие опять взблекотнут: "А какой смысл это читать, если мы, пузатые дрочилы-выживальщики, не может отождествить себя с главным героем? Главный герой должен тыщ-пыщ из "Сайги", трахать роскошных телок, лолей и милф, утверждать справедливость в отдельно взятом гнезде и находить нычки с патронами и прочим хабаром! У вас нет яркого протагониста!" И эти многие будут и правы, и не правы одновременно. Наш суровый протагонист по прежнему есть, хотя не столько мясо, жаренное на шомполе "Вепря", сколько кашу, выращенную его соратниками на грядке картошку и полезные лесные ягоды. Возможно, он не тащит под свое мужское плечо спасенных от группового изнасилования полураздетых телок, но у него есть одна тян, которая такая тян, что он ради нее даже старается быть достойным. А сверхзадачей нашего героя будет не сныкаться в погребе с контейнером консервов, а проехать на тепловозе в соседний район, потому что там вроде бы должны быть простые, но токарные (а местами даже сверлильные и фрезерные станки и небольшой паровой молот), которым не нужны эти блядские микросхемы и лицензионная Катя, и которые очень нужны Главному Инженеру в городе, чтобы точить из болванок всякие полезные детали, а еще запустить мастерские и в перспективе делать газогенераторы для автомобилей. И наш герой едет и долго и трудно находит язык со своими товарищами: ЗаВеДеВе, у которого отбита голова, потому что парашют не раскрылся, и который всех гражданских держит, как за хачей второго августа. С доктором-хуёктором, который до большого П в районной поликлинике на людей плевал, а сам левачил в Коммерческом Медицинском Центре. С механиком-золотые-руки, которому ничего не надо, кроме как бухнуть и натянуть чужую бабу. С бывшим менеджером, который вообще был бы не нужен, но он довольно спортивный и подтянутый и может на подхвате у ЗаВеДеВе. С толстым одышливым инженером, который не умеет бегать и вообще, но помнит даже почти без методичек, какие ГОСТЫ куда СНИПы. И эта компания разношерстных срезов общества попадает в серьезные ситуации, и, поскольку у нас развлекательная литература, сильно не фейлит, а наоборот проходит через горнило и ощущает себя бандой братьев. И когда начинает падать первый снег, они привозят на своем электровозе и прицепленных платформах станки, спасенных поселян, драгоценных коровок и курей и свинок с фуражом из спасенного от мародеров с юга колхоза, выводок лолей из школы искусств, которых БП застал в колхозе на экскурсии-концерте и которые полгода выживали в коровнике у сердобольного председателя, который ихней классной даме даже дал "Сайгу" и разрешил отстреливать самых дерзких деревенских йобарей, и спятивший героический экипаж танка, который во время БП остался один из своего полка, застрял перед въездом в колхоз и полгода не пускал туда всяких гандонов, да вот последний снаряд неделю назад выстрелили и патроны уже все, хорошо, вы ребята помогли завестись.

Потому что русская жи школа есть должна быть русской. Про превозмогание, землепроходчество и коллективизм перед лицом любого БП. Потому что какой смысл копировать американское фуфло, делая его еще фуфлее? А так хотя бы получится что-то свое и сравнительно оригинальное, ведь Жюля Верна уже никто не помнит: